Расшифровка

Его Превосходительству, Господину Томскому Губернатору.

Доверенного крестьян, переселенцев из внутренних губерний Европейской России, проживающих в поселке Терском, Бийского округа, Артамона Захарова Платонова

Прошение

Много лет тому назад, в следствие страшного безземелья, охватившего население некоторых внутренних губерний Европейской России, я и мои доверители распродали свои последние достатки и, привлекаемые слухами о необозримых пространствах тучных свободных земель, открытых труду крестьянина в Сибири, двинулись сюда. Я не буду говорить о неисчислимых [1] [Л.28 об.] бедствиях, перенесенных нами во время путеследования; даже здесь, где мы видели цель наших заветных желаний и стремлений, нас встретили одни обиды и притеснения. Эксплуатируемые на каждом шагу, вследствие неведения нами новых условий землепользования, мы переходили с места на место, прогоняемые и разоряемые, пока роковым образом не набрели на казачьи поселения Бийского округа. Здесь мы нашли удобные, тучные земли, а радушие старожилов-казаков не оставляло желать ничего лучшего. Свободное водворение в поселок, не менее свободное пользование втуне лежащей землей – вот те благодатные дары,  право пользоваться которыми, по особым приговорам, каждый переселенец получал за 15 рублей единовременной платы и за 30 коп. ежегодного взноса за десятину земельных угодий. При таких условиях жизни в поселке Терском отцы наши и мы сами [Л. 29] забыли свою родину, порвали с ней и частные, и официальные связи и, не тревожимые ни местной администрацией, ни администрацией наших мест причисления, пребывали спокойно, не зная ни системы паспортов, ни платежа податей и не входя в состав какой бы то ни было административной единицы…

Но, наряду с этим, вершителями наших судеб оставались старожилы, проявившие к нам столь много радушия и ласки. Со временем они сознали свое значение для нашего материального блага и поспешили воспользоваться им в широких размерах. Еще в 1875 году, по особому приговору, они обложили нас непосильной податью в 24 рубля ежегодно с усадьбы. Правда, решение это тогда же отменено было распоряжением Командующего Войсками Западно-Сибирского Военного округа Генерал-Адъютанта Казнакова, от 18 апреля 1877, за № 2328, но как оказывается, [2] [Л. 29 об.] распоряжение это не имело никакого практического значения. Сошол со сцены сам деятель, оставивший в нас глубокое благодарное воспоминание, – и вопрос о нашей судьбе будто канул в вечность… Новые администраторы, благодаря запутанности нашего положения, даже не выслушивают наших нужд и всякому произволу казаков находят оправдание в самой нашей нелегальности… По крайней мере, поистине варварские действия старожилов не только не вызывают порицания со стороны администрации, но даже встречают ее одобрение. Таковы, например, действия старожилов, выразившиеся в начете на нас недоимки 11.000 рублей и во взыскании с нас этой суммы рядом бесчеловечных мер. Дело в том, что казаки, вследствие распоряжения за № 2328, не производили обложения усадеб налогом по 24 руб. в год, но лишь только изменилось отношение к нам власти, как они снова [Л. 30] ввели в действие прежнюю систему обложений за все истекшее время и недоимку в громадном, непосильном для 300 семей размере взыскивают чрез продажу скота, порчу посевов, угрозы, побои и проч. Странно, что взысканию этой, поистине чудовищной суммы содействовал Земский Заседатель 1-го участка….[3]

Ваше превосходительство! Монаршая милость дарована всем несчастным, коих нужда, голод и желание трудиться на пользу отечества привели в Сибирь. Каждый бездомный бродяга-переселенец, потерявший родину и не нашедший здесь приюта, благодаря Высочайше утвержденному 13 июля м[инувшего] г[ода] мнению Государственного Совета [4], может причислиться без труда к любому месту водворения и найти условия, благоприятные для существования; мы же, порвавшие связь с нашей родиной, ведем полную всяческих мук, непрестанную борьбу за право питать себя честным [5] [Л. 30 об.] заработком и, в то же время, остаемся в положении бродяг, лишонных какого бы то ни было покровительства. Во всяком случае, выдворение тысяч переселенцев с земель Казачьего Войска повлечет за собой страшное разорение; в то же время, предоставление нас произволу и разнузданности казаков может породить лишь бесплодные кровопролития. Только сильная власть, способная нормировать условия пользования нами казачьей землей, в состоянии устранить те печальные выходы, которые стали теперь лишь вопросом времени.

Заявляя о всем этом с представлением приговора переселенцев, водворившихся по приемным приговорам в поселке Терском, я умоляю Ваше Превосходительство подвергнуть тщательному расследованию наше печальное, созданное годами недоразумений, положение и изыскать какие либо средства для [Л. 31] его облегчения; в крайнем случае не найдете ли возможным представить о нем на Высочайшее милосердие. – 1891 года Августа 25 дня. [подпись другим почерком:] К сему прошению вместо неграмотного Крестьянина Артамона Захарова Платонова неграмотного [6] по его просьбе расписуюсь Пермской Губернии Города Камышлова Мещанин Лев Матвеев Моисеев.

[Вновь писарским почерком:] Проситель жительствует в поселке Терском, Бийского округа. 

Примечания публикатора:
[1] Разбивка слова между листами: неисчис//лимых
[2] Разбивка слова между листами: оказывает//ся
[3] Карандашная приписка: "Казанцев"
[4] Выражение "минувший год" в данном случае неточно: имеется в виду закон 13 июля 1889 г. "О добровольном переселении сельских обывателей и мещан на казенные земли и о порядке перечисления лиц означенных сословий, переселившихся в прежнее время". См.: Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. Т. 9. СПб., 1891. С. 535–538. Полный текст есть в открытом доступе в проекте "Сибирь капиталистическая": http://sibistorik.ru/project/peres2/1-3.html (Дата проверки: 2 апреля 2017 г.). Закон этот – крупная веха в переселенческом деле: он ознаменовал переход от запретительной политики к поощрительной.
[5] Разбивка слова между листами: чест//ным
[6] Так в тексте: повтор слова  

Археографическое описание.
Подлинник. Рукопись коричневыми чернилами. Бумага с тиснением в левом верхнем углу (в фигурной рамке; неразборчиво). Показаны подчёркивания простым карандашом.
На обороте последнего листа (л. 31 об.) – выполненная писарским почерком, коричневыми чернилами, резолюция с подлинными подписями: 
"Препровождая настоящее прошение доверенного крестьян-переселенцев поселка Терскаго Артамона Захарова Платонова Господину Чиновнику по крестьянским делам 1 участка Бийскаго округа, предлагаю по содержанию оного доставить мне надлежащие сведения. Октября 16 дня 1891 года. 
Город Томск.
Томский губернатор [Подпись:] Г. Тобизен
Секретарь [Подпись:] В. Архипов"
На поле слева от резолюции – номер той же рукой, какой выполнена резолюция: "№ 2849" (вероятно, номер, под которым документ отослан чиновнику по крестьянским дела). На верхнем поле – пометы коричневыми чернилами: "№ 2868" (слева) и "20 ноябр[я] 1891 г." (справа) – вероятно, данные регистрации, проставленные в канцелярии чиновника по крестьянским делам. 

Входящий номер:
9408/2477 (коричневыми чернилами слева вверху).

Дата получения:
20 сентября 1891 г. (судя по фиолетовому штампу Томского губернского управления; число проставлено от руки поверх отпечатанного "18"). 

Пометы: 
На 1-й странице – простым карандашом: "Кр[естьянскому] пр[исутствию] доложить". Судя по небрежности почерка, помета оставлена лично губернатором.
Помета внизу 1-й страницы. 

Место хранения:
Гос. архив Томской области. Ф. Ф-3. Оп. 44. Д. 148. Л. 28–31.

Опубликовано в:
Сибирские переселения: документы и материалы. Выпуск 4: Конфликты старожилов и переселенцев. 1880-е – 1910-е годы. СПб., 2020.

Изображение