Конфликты, связанные с переселением в Алтайский горный округ, входили в число тех происшествий, которые подлежали разбору Томского губернского управления. В его обширном фонде сохранились сведения по десяткам таких эпизодов. Среди них Ново-Шульбинский – на особом счету. Это один из немногих случаев, по которому у нас есть всесторонняя подборка документов: изложение дела переселенцами, изложение старожилами, оценка представителей власти, решение губернатора. Архивное дело позволяет нам сопоставить документы, отражающие взаимоисключающие интересы. Это даёт возможность отделить несомненные утверждения от субъективных оценок или преувеличений. Но и при этих благоприятных условиях самое интересное здесь прямым текстом не сказано.
Для начала все же перечислим факты, лежащие на поверхности. О горячей обстановке в Ново-Шульбинском губернское правление узнало из обращения ново-шульбинских переселенцев к губернатору от 7 ноября 1909 г. (документ №8). Взяв у некоторых местных крестьян землю в аренду на 3, 5 или 10 лет, переселенцы начали было строить дома прямо на арендованной пашне, но общество им это запретило ("хотя со стороны хозяев арендуемых нами земель препятствий никаких не было заявлено" – подчеркнули авторы жалобы). Тогда переселенцы перебрались в деревню: "кое-кто купил себе дом вместе с усадебным местом, кое-кто нанимает, то есть арендует чей-либо дом с усадьбой" (л. 9 об.). Старожилы в ответ назначили для "нерипиписных" (непричисленных) переселенцев плату в 40 руб. за "купленные ими усадебные места" и ещё по 3 руб. за голову скота.
С. А. Виноградов. Изба.
Слова переселенцев требуют уточнения: поскольку земля в Сибири крестьянам не принадлежала, продать её они ни в коем случае не могли. В соответствующих правилах специально оговаривалось, что это касается и пашни, и покосов, и усадебных мест [8]. Очевидно, говоря о покупке, переселенцы имели в виду всё-таки покупку домов – но не на вывоз, как это часто бывало, а с оставлением на прежнем месте. Такое вполне можно представить, например, при переезде старожилов в другое место или при сокращении численности многодворных семейных кланов. В отличие от продажи, аренда предполагала расчёты старожилов в будущем ещё попользоваться сдаваемыми домами. Но и под проданными, и под сданными в аренду домами усадебная земля оставалась в распоряжении сельского общества (и в собственности Кабинета его императорского величества).
Ново-Шульбинское общество, рассказывали далее переселенцы в своей жалобе, не стало откладывать денежный вопрос в долгий ящик: натолкнувшись на отказ переселенцев платить, оно передало дело в волостной суд. Получив на руки судебные решения в свою пользу, общественники-активисты занялись изъятием имущества переселенцев в уплату долга. Переселенцы выражали возмущение и «грабежом» при взыскании долга, и теми поборами, которые привели к его появлению.
Примечания.
[8] Об общественных землях и угодьях государственных крестьян и инородцев в Сибири, не получивших ещё поземельного устройства. Приложение к ст. 14 Правил и положений о поземельном устройстве крестьян и инородцев, водворившихся в губерниях Тобольской, Томской, Енисейской и Иркутской на казённых землях, в Алтайском округе на землях Кабинета Его Величества и в области Забайкальской. См.: СЗРИ. Т. IX, особое приложение. СПб., 1912. С. 392.