Столкновения между крестьянами-переселенцами и сибирскими старожилами – обычнейшее явление, начиная с 80-х гг. XIX в. Но лишь немногие случаи такого рода документированы настолько обстоятельно, чтобы мы могли увидеть позицию и старожилов, и переселенцев, и властей, сопоставить между собой описания, данные с разных сторон баррикады. Самый ранний из такого рода случаев – столкновение в Ново-Тырышкино.

Антоньевский случай – самый крупный по территориальному охвату. Станица Антоньевская – не просто поселение, сход хозяев которого распоряжается определёнными землями. Это ещё и место нахождения станичного атамана, которому подведомственны окрестные посёлки: казачий аналог волостного центра. Вот почему в документах дела упоминаются поселения, отстоящие одно от другого более чем на сотню вёрст (от Маральевского до Ануйского), основная же борьба происходит в посёлках Николаевском и Терском, которые вместе со станицей Антоньевской разбросаны вдоль тракта на полсотни вёрст.   

Деревня Харлова (Харлово), ведущая свою историю от 1747 г., стала одним из форпостов колонизации Алтая на этапе становления Колывано-Воскресенских заводов. Соединённая с крупными административными центрами водным путём (впрочем, не прямым – по реке Чарыш, петляющей в алтайских предгорьях), Харлова располагалась почти у края русской ойкумены XVIII века, обозначенного Колывано-Воскресенской пограничной линией. Харлова была не первым кандидатом на заселение крестьянами, уходящими от малоземелья Европейской России. Однако к началу 1890-х годов переселенцы показались и здесь.

"Наши доверители изъявили свое желание построить в деревне Огневой церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, и по разрешению Томского епархиального начальства для постройки церкви навожен лес, и камень, и [так] как из крестьян деревни Огневой большая половина – староверы, которые на постройку церкви не согласны, [то] и они настоятельно просят начальство о выдворении нас новоселов из деревни Огневой" – так в марте 1893 г. переселенцы Нижне-Чарышской волости описывали свои несчастья томскому губернатору (документ № 1).

Борьба юридических тонкостей – то, что вяжется прежде всего с миром дорогих адвокатов, министерских канцелярий и акционерных обществ. Но именно это мы наблюдаем у крестьян начала XX века. Поселение Ново-Шульбинское возникло недалеко от границы между Алтайским округом и Семипалатинской областью, менее чем в сотне вёрст на восток от Семипалатинска. Предгорья Западного Алтая – места, где земледельческие поселения возникали в основном за счёт "вольнонародной колонизации". Основные маршруты самовольных переселенцев с XVIII в. пролегали через район Демидовских заводов.

Столкновение в Сартаково служит отличным материалом для применения источниковедческих навыков. Каждая сторона изображает своё положение так, что вызывает острое сочувствие. Тем не менее, описания эти – взаимоисключающие. Невозможно, чтобы каждое из них содержало "правду, всю правду, и только правду". Задача здесь не столько в том, чтобы отмерить "середину" между двумя истинами, сколько в том, чтобы учесть всё разнообразие обстоятельств и доводов, которые влияют на действия каждой из сторон (старожилы, переселенцы, власть – притом что каждая из этих групп неоднородна).

С 1890-х гг. земельная политика в Алтайском округе для Кабинета его императорского величества (далее – Кабинет) стала одним из основных направлений региональной деятельности. Усиливавшийся приток переселенцев неизбежно ставил проблему разграничения кабинетского и крестьянского землевладения, а также вытекавшую из нее задачу организации аренды кабинетских земель населением как системного явления.

Одной из особенностей переселенческого движения в Сибирь в позднеимперский период был полиэтничный состав участников: при несомненном преобладании русских, в числе переселенцев были украинцы, белорусы, татары, эстонцы, латыши, немцы и др., которые образовывали моноэтничные поселения. В их число входит немецкая деревня Гнадендорф Минусинского уезда Енисейской губернии, образованная в начале XX века. Этот эпизод интересен по нескольким обстоятельствам.Во-первых, Енисейская губерния была крайней точкой на востоке, где имелись немецкие поселения. Из них подробные материалы о заселении сохранились только про Гнадендорф.