Перевод
В Томское губернское управление
В жалобе, поданной 7 ноября 1909 года его превосходительству Начальнику губернии, проживающие в селе Ново-Шульбинском непричисленные переселенцы (Герасим Белагай, Леонтий Киселев, Кондратий Самойлов Манько, Федот Дмитриев Стрельцов, Антон Алексеев, Петр Белагай, Мартын Зузуля, Данил Бакута, и Никита Федоряк) заявляют, что все они, переселившись из Европейской России, поселились в селе Ново-Шульбинском, арендовали у местных крестьян землю на три, на пять и на десять лет и, предполагая заняться сельским хозяйством, стали обзаводиться постройками и скотом. Сельское общество, однако, не дает им занимать усадебные места и у тех, кто начал строиться разламывает постройки, а на тех, кто приобрел усадьбы и постройки путем покупки, накладывает ежегодно налога по 40 руб. на каждую усадьбу. Затем на скот накладывается также по 3 руб. на голову и все эти деньги взыскиваются при помощи волостного суда, который удовлетворяет все иски общества. Местные должностные лица, исполняя решения суда, допускают разные стесняющие жалобщиков неправильности. Так, у Петра Белогая, оставшегося должным обществу лишь 6 руб., был взят бричечный ход стоимостью не менее 100 руб., да и то принадлежащий его брату, а у Бакуты за 8 руб. долга пьяный староста с пьяным писарем и понятыми загнали хозяев в дом, затворили ставни и отобрали половину брички, сопровождая свои самоуправные действия криком и ругательствами. Обо всем этом жалобщики, будто бы, заявляли мне, но помощи от меня не получили.
На эту жалобу имею честь объяснить, что село Ново-Шульбинское принадлежит к числу старожильческих селений. Приписка к нему новых членов общества может происходить не иначе, как по приемным приговорам. Несмотря на это, жалобщики поселились в селе Ново-Шульбинском без согласия общества и без получения приемных приговоров. Взамен всего этого они арендовали у отдельных членов общества их право на земельный надел и считают, что теперь в праве обзаводиться здесь постройками и хозяйством. Между тем, все сделки об аренде земли совершены ими без ведома и согласия общества, а по закону (решения Сената 1885 года № 362 и 1876 года № 7070) договор, заключенный крестьянином без согласия общества с посторонним лицом о праве пользования землею, состоящею в общинном владении, недействителен. Следовательно, никто из жалобщиков не имеет решительно никакого права на пользование земельными угодиями в черте надела Ново-Шульбинского общества. И если, несмотря на это, жалобщики все-таки пользуются земельными угодиями общества, то и последнее в свою очередь может, судя по указу 2 Департамента Прав. Сен. 4 ноября 1903 г. по делу Клигмана и по общему правилу, выраженному в 574 статье 1 части Х тома свода законов и говорящему, что никто не может быть без суда лишен прав, ему принадлежащих, – требовать вознаграждение за такое самовольное пользование его землями.
Вознаграждение это взыскивается с жалобщиков не произвольно, а по решениям волостного суда, вступившим в законную силу. Если жалобщики не верят в законность определений волостного суда, то никто не лишал их права обжаловать эти решения уездному съезду, губернскому управлению и даже Правительствующему сенату, да они и использовали это свое право, не оставив ни одного решения не обжалованным.
Утверждение их, что общество за пользование землей взыскивает непомерные деньги – уже было обсуждено волостным судом, съездом и губернским управлением при рассмотрении судебных дел и признано неосновательным. Поэтому теперь, я полагаю, не имеется законных оснований снова решать - много или мало взыскивает с них общество. А поэтому, и по самому существу дела, это заявление жалобщиков несправедливо.
Вознаграждение за пользование земельными угодьями общество, как видно из его приговора от 26 июля 1909 года, определило не огульно по 40 руб. за усадьбу и по 3 руб. за голову скота, а приняв во внимание величину и удобство занятых каждым из переселенцев участков и их общее состояние. Так что, наряду с платящими по 40 руб. есть и такие, с которых взыскивается только по 3 руб. То есть менее даже того, что платит не имеющий решительно ничего, кроме своей убогой души, приписной член общества.
Случаев самовольной разломки принадлежащих переселенцам построек в селе Ново-Шульбинском не было ни одного. У Белогая и Бакуты их брички были взяты лишь с целью заставить их уплатить присужденное судом взыскание и тотчас по уплате денег все взятое было возвращено обратно. Я положительно знаю, что сельский староста села Ново-Шульбинского Боровиков совсем не употребляет спиртных напитков и удостоверяю, что при отобрании брички Бакуты не было того пьяного погрома, о котором говорит жалоба. Напротив, сам Бакута никого не пустил в избу, не платил присужденных денег и не допускал брать что либо из имущества.
С жалобами на требование с них полетков переселенцы действительно обращались ко мне, на что я объявлял им, что требование полетков законно, а определение размера полетков зависит от суда.
В заключение своих объяснений я должен заявить, что у сельских обществ кроме обложения переселенцев полетками нет никаких других средств противостоять наплыву переселенцев, и если признать наложение полетков незаконным, то все старожильческие селения в одно лето будут наводнены переселенцами настолько, что не останется на душу не только 15, но даже и 5 десятин.
[Штамп:] КРЕСТЬЯНСКИЙ НАЧАЛЬНИК 2 уч. Змеиногорского уезда
[подпись]: Шигарин
Гос. архив Томской области. Ф. 3. Оп. 45. Д. 1025. Л. 27-29 об.
Опубликовано в: Сибирские переселения: документы и материалы. Выпуск 4: Конфликты
старожилов и переселенцев. 1880-е – 1910-е годы. СПб., 2020.
Вопросы:
1. Судя по объяснению крестьянского начальника, наложение арендной платы имело целью получить деньги с переселенцев или устранить переселенцев из селения?
2. Как можно объяснить то, что на поле донесения ново-шульбинских старожилов (документ № 10) крестьянский начальник оставил помету "неправда"; – кто-то в чём-то ошибается или кто-то пытается кого-то обмануть?
Расшифровка
В Томское Губернское Управление
В жалобе, поданной 7 ноября 1909 года Его Превосходительству Начальнику Губернии, проживающие в селе Ново-Шульбинском непричисленные переселенцы Герасим Белагай, Леонтий Киселев, Кондратий Самойлов. Манько, Федот Дмитриев Стрельцов, Антон Алексеев, Петр Белагай, Мартын Зузуля, Данил Бакута, и Никита Федоряк заявляют, что все они, переселившись из Европейской России, поселились в с. Ново-Шульбинском, арендовали у местных крестьян землю на три, на пять и на десять лет и, предполагая заняться сельским хозяйством, стали обзаводиться постройками и скотом. Сельское общество, однако, не дает им занимать усадебные места и у тех, кто начал строиться [л. 27 об.] разламывает постройки, а на тех, кто приобрел усадьбы и постройки путем покупки, накладывает ежегодно налога по 40 руб. на каждую усадьбу. Затем на скот накладывается также по 3 руб. на голову и все эти деньги взыскиваются при помощи волостного суда, который удовлетворяет все иски общества. Местные должностные лица, исполняя решения суда, допускают разные стесняющие жалобщиков неправильности. Так, у Петра Белогая, оставшегося должным об[щест]ву лишь 6 руб., был взят бричечный ход стоимостью не менее 100 руб., да и то принадлежащий его брату, а у Бакуты за 8 руб. долга пьяный староста с пьяным писарем и понятыми загнали хозяев в дом, затворили ставни и отобрали половину брички, сопровождая свои самоуправные действия криком и ругательствами. Обо всем этом жалобщики, будто бы, заявляли мне, но помощи от меня не получили.
На эту жалобу имею честь [1] объяснить, что с. Ново-Шульбинское принадлежит [2] [л. 28] к числу старожильческих селений. Приписка к нему новых членов об[щест]ва может происходить не иначе, как по приемным приговорам. Несмотря на это, жалобщики поселились в с. Ново-Шульбинском, без согласия об[щест]ва и без получения приемных приговоров. Взамен всего этого они арендовали у отдельных членов об[щест]ва их право на земельный надел и считают, что теперь в праве обзаводиться здесь постройками и хозяйством. Между тем, все сделки об аренде земли совершены ими без ведома и согласия об[щест]ва, а по закону (решения Сената 1885 года № 362 и 1876 г. № 7070) договор, заключенный крестьянином без согласия общества с посторонним лицом о праве пользования землею, состоящею в общинном владении, недействителен. Следовательно, никто из жалобщиков не имеет решительно никакого права на пользование земельными угодиями в черте надела Ново-Шульбинского общества. И если несмотря на это, жалобщики все таки пользуются земельными угодиями об[щест]ва, то и последнее в свою [л. 28 об.] очередь может, судя по указу 2 Департамента Прав. Сен. 4 ноября 1903 г. по д[елу] Клигмана и по общему правилу, выраженному в 574 ст[атье] 1 ч[асти] Х т[ома] св[ода] зак[онов] и говорящему, что никто не может быть без суда лишен прав, ему принадлежащих, – требовать вознаграждение за такое самовольное пользование его землями. – Вознаграждение это взыскивается с жалобщиков не произвольно, а по решениям волостного суда, вступившим в законную силу. Если жалобщики не верят в законность определений волостного суда, то никто не лишал их права обжаловать эти решения Уездному Съезду, Губернскому Управлению и даже Правительствующему Сенату, да они и использовали это свое право, не оставив ни одного решения необжалованным, – Утверждение их, что общество за пользование землею взыскивает непомерные деньги – уже было обсуждено волостным судом, съездом и губернским управлением при разсмотрении судебных дел и признано неосновательным. По этому теперь, я полагаю, не имеется законных [3] [Л. 29] оснований снова решать: много, или мало взыскивает с них общество. А затем и по самому существу дела это заявление жалобщиков несправедливо. – Вознаграждение за пользование земельными угодиями общество, как видно из его приговора от 26 Июля 1909 года, определило не огульно по 40 руб. за усадьбу и по 3 руб. за голову скота, а приняв во внимание величину и удобство занятых каждым из переселенцев участков и их общее состояние, так что на ряду с платящими по 40 руб. есть такие, с которых взыскивается только по 3 руб., т.е. менее даже того, что платит неимеющий решительно ничего, кроме своей убогой души, приписной член общества. Случаев самовольной разломки принадлежащих переселенцам построек в селе Ново-Шульбинском не было ни одного. У Белогая и Бакуты их брички были взяты лишь с целью понудить их уплатить присужденное судом взыскание и тотчас по уплате денег все взятое было возвращено обратно. Я положительно знаю, что Сельский [л. 29 об.] староста с. Ново-Шульбинского Боровиков совсем не употребляет спиртных напитков и удостоверяю, что при отобрании брички Бакуты не было того пьяного погрома, о котором говорит жалоба. Напротив, сам Бакута никого не пустил в избу, не платил присужденных денег и не допускал брать [4] что либо из имущества. С жалобами на требование с них полетков переселенцы действительно обращались ко мне, на что я [5] объявлял им, что требование полетков законно, а определение размера полетков зависит от суда.
В заключение своих объяснений я должен заявить, что у сельских обществ кроме обложения переселенцев полетками нет никаких других средств противостоять наплыву переселенцев и если признать наложение полетков незаконным, то все старожильческие селения в одно лето будут наводнены переселенцами настолько, что не останется на душу не только 15, но даже и 5 десятин.
[Штамп:] КРЕСТЬЯНСКИЙ НАЧАЛЬНИК 2 уч. Змеиногорского уезда [подпись]: Шигарин
Примечания публикатора.
[1] Зачеркнута запятая.
[2] Разбивка между листами: принад//лежит.
[3] Разбивка между листами: закон//ных.
[4] Зачеркнута запятая.
[5] Зачёркнуто лишнее "о".
Археографическое описание.
Подлинник. Бланк (изготовлен штампом, фиолетовыми чернилами) крестьянского начальника 2-го участка Змеиногорского уезда Томской губ. Рукопись коричневыми чернилами.
Дата составления:
08.02.1910 г. (вписана в бланк)
Исходящий номер:
4791 (вписан в бланк)
Дата получения:
15.02.1910 (фиолетовый штамп Томского губернского управления)
Входящий номер:
2002 (входящий номер губернского управления), 1030 (входящий номер отделения)
Пометы (кроме указанных выше):
Судя по карандашным пометам на входящем штампе, 17 февраля документ был передан в VI [?! – или IV, как раньше] отделение губернского управления.
На л. 27, в левом верхнем углу, простым карандашом: "9621".
Слева на полях карандашом «40-2», ниже под чертой карандашом «909 г».
Место хранения:
Гос. архив Томской области. Ф. 3. Оп. 45. Д. 1025. Л. 27-29 об.
Опубликовано в:
Сибирские переселения: документы и материалы. Выпуск 4: Конфликты старожилов и переселенцев. 1880-е – 1910-е годы. СПб., 2020.
