С марта 1890 г. до августа 1891-го у нас нет определённых сведений о ходе конфликта. Известно лишь, что в октябре и в декабре 1890 г. атаман Мархинин подавал наверх ведомости сначала о сборах, требуемых казаками с переселенцев, а затем – о зажиточности переселенцев. По-видимому, новый начальник губернии Г.А. Тобизен (прибывший в Томск 30 июня 1890 г.) всё же приостановил "кавалерийскую атаку" на крестьян и задался вопросом о степени обременительности для переселенцев назначенных им платежей. Но в целом, видимо, обстановка развивалась не в пользу переселенцев: во всяком случае, в следующем году им пришлось браться за дело всерьёз, искать сведущего помощника.
На исходе августа 1891 г. из Терского посёлка в Томск было отправлено прошение А.З. Платонова на имя губернатора (документ 11). Сам из тех, кто прибыл в Сибирь "много лет тому назад", он был выбран товарищами в качестве доверенного по защите общих интересов.
Особенность этого документа – стиль, которым он написан: вопреки полубессвязным косноязычным фразам предшественников, со стороны А.З. Платонова мы видим первоклассное публицистическое произведение, выдающее знакомство автора и с высокой литературой, и с правилами риторики, и с действующим законодательством. "Каждый бездомный бродяга-переселенец, потерявший родину и не нашедший здесь приюта, благодаря Высочайше утвержденному 13 июля м.г. [18] мнению Государственного Совета, может причислиться без труда к любому месту водворения и найти условия, благоприятные для существования; мы же, порвавшие связь с нашей родиной, ведем полную всяческих мук, непрестанную борьбу за право питать себя честным заработком" (л. 30–30 об.). Трудно поверить, что шесть страниц такого текста принадлежат крестьянину, от зари до зари занятому сельскими работами. Да и красивый слегка витиеватый почерк явно не принадлежит ни самому ходатаю переселенцев (неграмотному), ни расписавшемуся по его просьбе камышловскому мещанину Л.М. Моисееву, ни местному писарю (руку которого мы видим в сопутствующих документах). По-видимому, переселенцы приобрели неплохо образованного помощника, который помог им "показать товар лицом". Незаметная армия частнопрактикующих "ходатаев по делам" не оставила после себя архивных следов, и только благодаря литераторам да художникам-передвижникам мы можем судить о многочисленности этой армии в пореформенной России.
Автор прошения Платонова рисует самые мрачные перспективы развития дела ("предоставление нас произволу и разнузданности казаков может породить лишь бесплодные кровопролития"), но просьбу формулирует расплывчато: "умоляю Ваше Превосходительство подвергнуть тщательному расследованию наше печальное, созданное годами недоразумений, положение и изыскать какие-либо средства для его облегчения". Впрочем, по части конкретных требований этот документ дополняется другим, составленным 6 августа. Представитель переселенцев не имел права действовать без официальной доверенности; А.З. Платонову этот документ был оформлен в виде общественного приговора "разночинцев, проживающих в поселке Терском" (документ 10). Среди подписавших – "крестьяне, мещане, нижние воинские чины". Использование почти правильной формулы стандартного общественного приговора ("быв сего числа на общественном сходе в присутствие полицейского сотского Королева, в числе 2/3 общественных голосов") [19] указывает на стремление представить себя именно как полноправное общество (общину) [20], как хозяев жизни, а не случайных гостей. Разительный контраст с цитированными выше прошениями "новых переселенцев"! Те до сих пор воспринимали себя в качестве тамбовских крестьян, временно проживающих на землях Антоньевской станицы.
Амбар для овса.
Просьба общества формулируется кратко, но масштабно: "Ходатайствовать от высшего начальства разрешение о сложении с нас прописанной выше посаженной платы, и причислении нас с уплатой крестьянских податей". Непонятно, содержится ли в требовании крестьянских податей отказ от подесятинной платы, или только от посаженной, но ясно, что крестьяне жалобщики претендовали получить наконец статус полноценных крестьян, оставаясь на прежнем жительстве.
Прошение Платонова прибыло по назначению почти месяц спустя. Взяв рутинную паузу ещё в месяц, губернское управление начало двигать дело обычным порядком и 16 октября 1891 г. запросило разъяснений у подлежащего чиновника по крестьянским делам (л. 31 об.). Вероятно, правление надеялось, что если не спешить с ответом, то проблема сама "рассосётся", как то случилось с жалобами Куранова и Жукова, а также Яковенко и Андриенко. Вскоре губернатору пришлось убедиться, что проблема не рассосалась. 5 ноября в губернаторскую канцелярию поступило отношение из Канцелярии прошений, на высочайшее имя приносимых, с запросом сведений по прошению крестьянина пос. Терского А. Платонова (документ 12).
Так выяснилось, что переселенцам известны инстанции и повыше, чем нерасторопный губернатор. Прошение на царское имя, согласно требованию Канцелярии прошений, было возвращено в столицу – оно не дошло до нас ни в подлиннике, ни в копии. Но известен ответ на обращение Платонова к царю (уже после пересылки его в Томскую губернию) одного из чиновников (документ 18). Вот что он писал губернатору: "Что же касается до ходатайства переселенцев о причислении их к ближайшим крестьянским волостям, то они желают быть причисленными к таковым при том лишь условии, чтобы и сам поселок Терский обращен был в крестьянское селение, подобно тому, как это было сделано с поселками расположенными по Кузнецко-Бийской линии, земли которых, за упразднением этих поселков, поступили в ведение Кабинета Его Величества и заселены крестьянами" (л. 19–19 об). Если всё это взято не из личного общения с крестьянами, а из ходатайства, то можно сказать, что автор прошений проявил творческий подход: обращения в разные инстанции составлены по-разному. Ещё одно свидетельство тому же находим на изготовленной в 1891 г. обложке дела: "По отношению Канцелярии прошений на Высочайшее Имя приносимых с прошением доверенного крестьян с. Пруткова Воронежской губ. переселившимся в пос. Терский Артамона Платонова". Ни в одном из документов дела сведений об этом нет: значит, воронежское происхождение крестьян упоминалось в обращении к "государю императору".
Для нас это важно ещё и новым открытием: оказывается, товарищество "приёмных переселенцев", как и у тамбовчан, было скреплено узами землячества. Однако вывод о том, что противостояние в Терском имеет оттенок борьбы "тамбовских" и "воронежских", был бы неосторожным. Ведь все пять приёмных приговоров (с датировками от 1873 до 1881 г.), которые будут приложены ко второму заявлению Платонова, составлены на имя крестьян, приписанных к селениям Козловского уезда Тамбовской губ.
Последний штрих к не дошедшему до нас ходатайству Платонова в императорскую канцелярию – тот факт, что оно было отправлено из столицы в Томск 10 октября: за неделю до того, как губернатор отреагировал на обращение в собственный адрес. Логично думать, что два прошения (губернатору и царю) были отправлены одновременно [21]. Даже если это не вполне верно, всё-таки ясно, что Платонов не собирался робко и бесконечно ждать, пока власти снизойдут до интересов его заявителей.
Губернатору пришлось ещё раз потеребить бийское начальство (документ 13): всеподданнейшая жалоба вновь была переслана чиновнику по крестьянским делам 1-го бийского участка [22], причём с требованием уже не только "сведений" (как в прошлый раз), но также и "заключения".
Между тем, настойчивость Платонова ещё не была исчерпана. Больше трёх месяцев не имея ответа ни от губернатора, ни от царя, он 5 декабря отправил новое прошение (документ 14). Продолжая прежнюю линию, он, однако, старался не повторяться и подчеркнул ту сторону дела, которая упоминалась прежде лишь вскользь: наличие казачьих "приговоров", оформляющих допуск переселенцев. Не ограничиваясь риторикой, А.З. Платонов приложил и копии пяти приёмных приговоров от 1873 до 1881 г. Случайно или нет взяты Платоновым именно эти пять приговоров, очевидно, что все рассматриваются обеими сторонами (и крестьянами, и казаками) как преемственные, однородные. В совокупности эти документы (подробно разобранные выше) не оставляют сомнений, что казаки изначально собирались применять те законы, которые и дают им право требовать того, что они требуют на самом деле. Переселенцы, по-видимому, этих законов не знали и смысл их представляли неточно. Обязательства переселенцев Платонов трактует как обещание платить "обыкновенный, принятый в среде казаков налог" – и это противоречит тексту даже 1-го приговора, где говорится про "установленную законом плату", и тем более противоречит более поздним приговорам, где указываются конкретные законы, где крестьяне прямо противопоставлены казакам. Тем не менее, Платонову удалось обернуть юридический козырь против той стороны, которая использовала его до сих пор.
Получив 18 декабря 1891 г. пачку документов от Платонова, губернатор понял, что недооценил переселенцев. Имея третье подряд обращение по одному и тому же поводу и по-прежнему не имея ответа от крестьянского чиновника, губернатор решил впредь до разбора дела вступиться за переселенцев, действуя через полицию. На декабрьском обращении Платонова он наложил резолюцию: "Затребовать объяснение от исправника и предписать ему оградить переселенцев от притеснений" (л. 8). Отношение с этими поручениями ушло к исправнику уже после рождественских праздников, 15 января 1892 г. (документ 15).
Примечания.
[18] В данном случае "минувший" год – это, конечно, не 1890-й, а 1889-й.
[19] Для полной правильности, помимо числа имеющих право голоса, не хватает указания на сельского старосту ("быв собраны по указанию нашего сельского старосты"), которого инициаторы попытались заменить полицейским представителем.
[20] Крестьянское словечко "общество" соответствует современному понятию "община", который в практике сельского самоуправления никогда не использовался. (Типичное начало общественного приговора: "Мы, крестьяне N-ского сельского общества, быв сего числа на сходе...").
[21] Месяц на почтовую пересылку из Сибири в С.-Петербург и пара недель на подготовку отношения в Томск – сроки вполне реалистичные.
[22] В черновом отпуске написано – 2-го участка. Это явная ошибка. И предыдущее отношение отправлялось в 1-й участок, и ответ с возвратом прошения на высочайшее имя будет получен именно из 1-го бийского участка.