Жалобы и старых, и новых переселенцев в 1889 и начале 1890 г. не вполне обычны. Они были адресованы не ближайшему начальству (чиновник по крестьянским делам), не губернатору, а томскому переселенческому чиновнику. В 1889 г. должность "чиновника,  командированного для заведования переселенческим делом в г. Томске" занимал Аркадий Аполлонович Чарушин; в тот год ему исполнилось 33.

Г.И. Успенский, наблюдавший отчаянные картины переселенческих страданий в 1888 г., неоднократно упоминает А.А. Чарушина как неравнодушного чиновника, старавшегося, чтобы помощь переселенцам выходила за рамки скудных инструкций [12]. Двое братьев Аркадия заняли, каждый – по-своему, видное положение. Старший, Николай – известный революционер (получивший 9 лет каторги по знаменитому "процессу 193-х"), Иван – губернский архитектор (сын его, Е.И. Чарушин, станет известным писателем).

Двоюродный брат Чарушиных (по возрасту, правда, годившийся им в сыновья) В.И. Юферев (сам в начале XX в. работавший некоторое время в Переселенческом управлении, как раз по протекции А.А. Чарушина) [13] характеризовал Аркадия – очевидно, по контрасту со старшим братом – как "до мозга костей чиновника" и "ретрограда". Доказательствам этого выступали чтение суворинского "Нового времени", "щеголяние" костюмами и покупка мест в партере театра. "С другой стороны, – замечает Юферев, – с Арк. Аполл. поговорить было интересно. По натуре он был живой человек, с готовностью откликался на задаваемые ему вопросы, старался разрешать их по мере имеющегося у него объема знаний и сведений" [14]. В 1910-е гг., уже работая на европейском севере, А.А.Чарушин выпустил серию брошюр с описаниями народного быта [15].

А.Ж. Мырзахметова со ссылкой на фонд канцелярии Степного генерал-губернатора цитирует доклад А.А. Чарушина в Земский отдел МВД. Заступник переселенцев сетовал на отсутствие единства в деле "учреждений и лиц, ведающих переселенческим делом на местах" и предлагал создание самостоятельного Переселенческого управления для помощи переселенцам в пути и устройства их на новых местах (включая выдачу разрешений на переселение, выдачу денежных ссуд, обмежевание земель, образование отдельных сельских обществ) [16]. От Глеба Успенского мы знаем, что Чарушин задумывался и о специальном переселенческом банке. Переселенческий банк так и останется мечтой, Переселенческое управление будет создано в 1896 г. – но уже после того, как А.А. Чарушин покинет Сибирь. Один из мартовских 1890 года документов мимоходом сообщает нам о появлении в Томске нового переселенческого чиновника. Новая должность: "Чиновник особых поручений по переселенческим делам при Земском отделе Министерства внутренних дел". Новое лицо: не вполне разборчивая подпись напоминает фамилию "Ишотов"; во всяком случае, ясно, что это уже не Чарушин. Должности были преемственными: как видно из письма губернатору, "и.д. чиновника особых поручений" воспринимал Чарушина в качестве своего предшественника (л. 46).

Впрочем, и сам Чарушин, при всём его энтузиазме, был ограничен в средствах. Получаемые от крестьян жалобы он препровождал губернатору "на распоряжение". Вершителями судеб переселенцев в начале 1890-х гг. оставались представители традиционной губернской "вертикали власти". Именно от их позиции во многом зависел выход положения из равновесия в 1889 г.

Уже цитировалось обращение "старых переселенцев" (документ 5), где смена позиции казаков связана со сменой атамана (Мархинин вместо Мокина). Но дело не в Мархинине. Полугодом ранее новые переселенцы сообщали (документ 4), что "Атаман же Станицы Морхинин в 1889 году, плату за выпуск скота брать согласно предписания за № 7735 не приказал, на что общество казаков и прежде пришедшие крестьяне волнуются. Почему вынужденными находимся покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство от насильственных притеснений нас освободить или сделать со своей стороны законное постановление" (л. 40). Как видно, источник антипереселенческой силы – "общество", недовольное умеренностью атамана. Надо полагать, именно давление "общества" казаков и обусловило появление в 1889 г. нескольких переселенческих жалоб, самая ранняя из которых (не дошедшая до нас) датирована 25 февраля – заведомо до начала полевого сезона!

Крестьянская семья. 1910.

Тем не менее, атаман Мархинин был деятельным участником процесса. До нас дошла составленная им ведомость о количестве переселенцев в станице Антоньевской и о суммах, полученных с 1871 по 1889 г. (документ 8) Ведомость эта "составлена 12 октября 1890 г. со списков, представленных г. Бийкому окружному исправнику 20 сентября 1889 г. за № 1468". Указание делопроизводственного номера не оставляет сомнений в том, что речь идёт о письменном обмене. Значит, в то время, когда известные нам летне-осенние жалобы переселенцев были ещё только на пути к рассмотрению, казаки-старожилы уже вели борьбу против переселенцев – как раз через того полицейского чиновника, который через полгода окажется ревностным исполнителем антипереселенческого решения губернатора.

Действия станичного атамана Мархинина опирались на распоряжения более высокого начальства. Вот о чём сообщает один из документов, исходящих от губернского правления (документ 19): "Согласно последовавшему в 1889 г. распоряжению войскового наказного атамана Сибирского казачьего войска, переселенцы поселка Терского и других, за исключением избавленных на время по распоряжению бывшего генерал-губернатора Западной Сибири в 1875 году от взноса в станичный доход поземельных денег, были обязаны уплачивать поземельные деньги, а в отношении пользования покосами и пашнями, а также пользования пастбищами с промышленною целью – входить каждый раз в соглашение с казачьими обществами" (л. 49; черновик ответа губернатора в Канцелярию прошений, на высочайшее имя приносимых).

Так впервые появляется фигура "войскового наказного атамана". Должность эта была "привязана" к должности Степного генерал-губернатора, и как раз в 1889 г. здесь произошла смена действующих лиц: Г.А. Колпаковского сменил М.А. Таубе. Вероятно, казакам удалось получить поддержку у вновь пришедшего генерала-кавалериста.

Впрочем, это решение не было разрывом с предыдущим: ведь постановление касалось только новых переселенцев, не подлежащих льготе 1875 года. По-настоящему крутая перемена произошла в деле в январе 1890 г.

Отпечатанное типографским образом "объявление" бийского окружного исправника Поршенникова (документ 6) датировано 22 марта 1890 г. Исправник сообщал: томский губернатор "предписанием от 30 минувшего Января за № 68, изволил обязать меня взыскать со всех разночинцев установленную законом плату в станичный доход – начиная с 1875 года" (л. 24). В качестве законодательной основы указывались высочайше утверждённые мнения Госсовета от 29 апреля 1868 г. и от 13 мая 1870 г. согласно которым "лица не войскового сословия (т.е. разночинцы), проживая в казачьих поселках собственными домами – обязаны ежегодно платить в станичные суммы установленную плату: за усадебные места", а за пашни и покос – "по условию с казаками". Между тем, с 1875 г. переселенцы казакам не платили ("пользуясь, при том, землею с промышленной целью" – вероятно, речь о скотоводстве) и потому должны заплатить за все минувшие годы. "Объявление" Поршенникова оформлено действительно как объявление – с крупным, броским заголовком, хоть на забор вывешивай. Похоже, что исправник решил серьёзно взяться за дело.

Итак, жалоба губернатору не только не принесла пользы переселенцам, но ухудшила их положение. Очевидно, что даже необременительный платёж превращается в разорительное наказание, если взыскивается сразу за 15 лет. Такой резкий антикрестьянский крен настолько резко контрастирует со всей предыдущей политикой властей, что требует какого-то объяснения. Может быть, причина поворота связана с личностью губернатора? Попытка ответить на этот вопрос наталкивает нас на удивительный факт: 30 января 1890 г. губернатора в Томске не было. Губернатор А.П. Булюбаш как раз незадолго до этого умер, Г.А. Тобизен ещё оставался Лифляндским генерал-губернатором. На время "пересменки губернаторов" должность начальника губернии временно замещал В.Г. Котюхов, с сентября 1889 по октябрь 1890 г. руководивший Томским губернским правлением [17]. Важная подробность: до Томска В.Г. Котюхов служил вице-губернатором в Семипалатинской области. По-видимому, опыт жизни в этом краю, где узкая полоска земель Сибирского линейного казачьего войска служила оплотом русской культуры перед лицом степных кочевников, и предопределил стремление временного начальника губернии грудью стать на защиту казачьих интересов.

Вот теперь и спор о посаженной плате перестал быть второстепенным. Именно теперь, в марте 1890 г., выбранным ещё три года назад доверенным от переселенцев Яковенко и Андриенко приходится сочинять жалобу, которая от переселенческого чиновника будет переправлена губернатору (документ 5). Казаки, как пишут доверенные, приступили к реквизициям имущества за неплатёж посаженных денег; атаман Мархинин, "приезжая в поселок Николаевский, на полном сходе неоднократно говорил: "Я вас, разночинцев, поем, а казакам буду родной отец"" (л. 47 об.). Доверенные просили защиты от притеснений казаков.

Препровождая это письмо к губернатору, переселенческий чиновник уточнил (документ 7), что делает это "в дополнение к представлениям моим от 25 февраля и 13 июля 1889 г." (л. 46). При этом указываются и номера, не оставляющие сомнений в том, что представление 13 июля 1889 г. – это то самое, которым препровождалось июньское прошение Куранова и Жукова. Отношение от 25 февраля до нас не дошло, но в отношении от 13 июля оно упоминалось с той же присказкой: жалоба Куранова и Жукова пересылалась "в дополнение" к этому документу. Значит, и прошение "новых переселенцев", и прошение "пришедших прежде" для чиновника являются звеньями одной цепи, тянущейся из более раннего времени.

Так в 1890 г. за счёт неожиданного вмешательства недостаточно опытного губернатора конфликт между "старожилами" (имея в виду казаков и "старых переселенцев") и новыми переселенцами в посёлке Терском перерос в конфликт между казаками и переселенцами во всей станице Антоньевской.

Примечания. 

[12] Успенский Г.И. Поездки к переселенцам. [Интернет-ресурс:] http://az.lib.ru/u/uspenskij_g_i/text_0530.shtml [Открытый доступ; последняя проверка: 29.12.2016]
[13] Юферев Вячеслав. Воспоминания. С. 332. [Неизданная рукопись 1959 г. Сканированная копия. Архив сектора истории второй половины XVI – начала XX в.]
[14] Вятка и Вятчане в воспоминаниях ученого-агронома Вячеслава Юферева // Герценка: вятские записи [альманах]. Вып. 3. Публикатор: В.Д. Сергеев. [Интернет-ресурс:] http://www.herzenlib.ru/almanac/number/detail.php?NUMBER=number3&ELEMENT=gerzenka3_5_1 [Открытый доступ; последняя проверка: 29.12.2016]
[15] Крестьянские переселения в бытовом их освещении (1911), Крестьянские сходы в бытовом их освещении (1911), Взгляд народа на преступление (1912), Волостные суды в бытовом их освещении (1912), Народный суд  (1913), Отбывание народом повинностей (1913, 1914), Трезвая Русь (1914), Чистота и опрятность в домашнем быту у народа (1915), Воспитание детей у народа (1917)
[16] Мырзахметова А.Ж. Переселение в системе государственной политики в Российской империи в конце XIX – начале XX веков: социально-экономический и правовой аспекты. // Вестник КарГУ. 2008. [Интернет-ресурс:] http://articlekz.com/article/5030  [Открытый доступ; последняя проверка: 29.12.2016]
[17] Яковенко А.В., Гахов В.Д. Томские губернаторы: биобиблиографический указатель. Томск: изд-во "Ветер", 2012. C/ 133/