Говоря об истоке противостояния, надо уделить внимание тем приговорам, которыми оформлялся приём казаков. Казалось бы: если крестьянин имеет приёмный приговор, то он становится полноправным членом общества, налагать на него особую плату невозможно. Именно на это и рассчитывали крестьяне. Но они не учли особый казачий статус.
Из всех, судя по данным дела – сотен, приговоров до нас дошли пять, все – из Терского посёлка (документы 14-1, 14-2, 14-3, 14-4, 14-5). Их копии были приложены к одному из прошений переселенческого доверенного А.З. Платонова, поданных в 1891 г. Судить о представительности выборки, сделанной Платоновым, невозможно, но сопоставление приговоров за разные годы позволяет сделать любопытные наблюдения.
Самый ранний из приговоров датирован 19 сентября 1873 (документ 14-1). Крестьянин деревни Балабаевки Юрьевской волости Козловского уезда, Назар Евсеев Балабаев, "объявил нам, что он по случаю стеснения и неудобства в означенной местности прежнего его жительства отпущен на приискание мест на новое водворение, который пожелав поселиться в наш поселок Терский с отчетом и окладом в Смоленскую волость Бийского округа просит нас с его семейством [перечисляется состав обширного семейства с детьми и внуками] на жительство принять" (14–14 об.). На это казаки согласны, "но с тем, дабы означенные крестьяне за под земельные угодья оставшуюся за наделом нашим и занятую ими, как под домостроением, так равно и за пахотную [землю] платили бы установленную законом плату в войсковый или станичный доход и отнюдь самовольно не стесняли бы нас[,] за обоюдный скотский выпуск отбывали бы земскую повинность честною службою[,] по р. Ануя занимались бы [рыболовством] наравне с нами, повиновались бы местному начальству" (л. 14 об.). Подлинный подписал атаман пос. Терского урядник Нехорошев и станичный атаман Бутин.
Приговор 1873 года наиболее содержателен: мы видим и механизм оформления крестьян в среде казаков ("отчёт и оклад" – в ближайшую крестьянскую волость). И то, что крестьян пускают на пустующие земли с оговоркой, чтобы не претендовали на казачьи наделы (вероятно, прецеденты были). И то, какие возникают спорные пункты (подчинение местному начальству, пользование рекой).
Условия приёма вполне соответствуют действующему законодательству. Сначала закон от 29 апреля 1868 г. устанавливал ежегодную посаженную плату за землю под усадьбами в войсковой или станичный бюджет [7]. Затем Положение от 13/25 мая 1870 г. добавило к числу казачьих прерогатив взимание с переселенцев платы за пользование общественными выгонами "в промышленных целях" (в противовес бесплатному использованию выгона "для собственного домашнего скота"). Положение также устанавливало, что лица невойскового сословия, проживающие в селениях станичных обществ и имеющие там дома или другую недвижимость, обязаны нести в этих селениях "общие земские повинности, с постоянною оседлостию сопряжённые, как то: постойную, подводную, а также по исправному содержанию дорог, мостов и переправ". Станичники не называют ни один из этих двух законов, но перечисляют их условия, что не оставляет места двусмысленности.
Приговор от 8 сентября 1875 г. (документ 14-2) дан крестьянину села Ново-Юрьева Староюрьевской волости [8] Алексею Ермакову Жукову с двумя женатыми сыновьями и малыми внуками. "Жуков просит дозволения водвориться ему с прописанным семейством на постоянное жительство на правах с прочими великороссийскими крестьянами, напредь сего допущенными на жительство в пос. Терский" (л. 13–13 об.). И вновь переселенцы принимаются "по предварительному нашему согласию" и на основании законов. Решение: "мы дозволяем, с тем чтобы Жуков о дозволении его на жительство о перечислении себя наравне с прочими имел неупустительное ходатайство" (л. 13 об.). Подлинный подписал станичный атаман войсковой старшина Осипов.
Прежде всего, приговор Жукову показывает, что дорожка в станицу Терскую из Тамбовской губ. уже в 1875 г. была натоптана. Переселение было настолько отлажено и материально обеспечено, что крестьяне добрались даже с двумя грудными детьми (самому младшему – 1 месяц!): дети не погибли.
Карта Козловского уезда с показом мест выхода тамбовских переселенцев пос. Терского (подчёркнуты селения, указанные в "приёмных приговорах" 1873–1881 гг.)[9]
Фраза о неупустительном ходатайстве даёт намёк на то, что по мере развития переселения появились проблемы, каких не было в 1873 г. И наконец, появление в приговоре не только условий, но отсылки к законам, которыми они закреплены, должна, вероятно, усилить убедительность денежных претензий казаков. Это логично стыкуется с тем, что мы уже знаем: с 1875 г. взимаемые казаками платежи перестали быть лёгкими.
Оставшиеся три приговора (за 1880 и 1881 гг., документы 14-3, 14-4, 14-5) почти не содержат новизны. Единственное, что меняется – вместо ссылки на оба выгодных для казаков закона остаётся лишь ссылка на позднейший и более авторитетный – Положение 1870 года. Самое интересное в этих приговорах – то, что они всё-таки принимаются, несмотря на указание Казнакова, данное в 1877 году: приём новых прекратить. И несмотря на то, что противоречие интересов между казаками и переселенцами уже, вроде бы, обозначилось.
Важно обратить внимание на формулу приёма, которая едина для всех пяти приговоров: казаки принимают крестьянина к себе в посёлок на жительство. Между тем, в перечне полномочий станичного схода значится чёткое: "приговоры об увольнении из общества членов его и о приеме новых" [10]. Но в члены казачьего общества крестьянин заявку не подавал – и не был принят. Позднейшая трактовка этих документов переселенцами как приёмных приговоров явно неверна. Это лишь приговоры о разрешении здесь жить.
Отсутствие юридически доскональных формулировок (с датами законов) в приговоре 1873 г. позволяет думать, что это был один из ранних приговоров (к тому же здесь, в отличие от приговора 1875 г., ничего не говорится о предшественниках). Договариваясь с казаками, Назар Балабаев не вполне понял их. "Установленные законом" он воспринял как "законные" – то есть, справедливые, как у всех. Вскоре обнаружилось, что это не так, и здесь есть основа для конфликта. Принимая последователей Балабаева из соседней волости два года спустя, казаки уже специально указали, на какой закон опираются. Если в 1873 г. казаки объясняли, каковы условия приёма, то в 1875-м – доказывали своё право ставить эти условия. В этот момент и вмешивается томский генерал-губернатор, в подчинение которого эти земли как раз перешли из Семипалатинской области. Он предписывает освободить крестьян от платы в войсковой бюджет. Приговоры, составленные после этого решения генерал-губернатора, не упоминают чётких обязательств переселенцев, но аккуратно упоминают наиболее авторитетный из двух имеющих отношение к делу законов. В целом: ясно, что неприятные особенности казачьих земель оказались недооценены переселенцами.
Почему казаки не давали крестьянам полноценных приёмных приговоров? Уже говорилось про заинтересованность казаков в денежных поступлениях от "разночинцев". Важен и сам статус казака. Наблюдатели XIX века оставили нам свидетельства того, что казаки на пахарей смотрели свысока. В.А. Остафьев, в последние два десятилетия XIX в. отметившийся рядом публикаций на сельскохозяйственные темы, ругал казаков за "леность" и стремление жить эксплуатацией "киргиз" вместо того, чтобы работать самому. Правда, Остафьев в целом был весьма критичен по отношению к казакам и намекал на необходимость уничтожения казачьих линий. Но представление о казаке как человеке, который презирает работающих своими руками и мнит себя воином, начальником, а за плуг не берётся из принципа, подтверждал цитатой из казачьего заступника и радетеля Г.Е. Катанаева [11].
Значимость статусных соображений усиливали непрестанные реформы 1860-х – 1880-х годов. В 1861 г. служба казаков, взамен регулярной, стала иррегулярной; в 1871 – иррегулярной же, но не всеобщей: казаки по жребию стали делиться на служилых и неслужилых. Последние – даже считаясь казаками – обязаны были платить дополнительные суммы в войсковую казну. Что уж говорить о "разночинцах", живущих на казачьих землях! В 1880 г. воинская повинность вновь стала всеобщей (4-летняя действительная служба в полку, затем – по существу, пребывание в запасе, "на льготе"). Таким образом, вопрос об особых обязанностях казаков именно в это время был особенно насущен, что должно было напоминать казакам об их особом положении по сравнению с крестьянами.
Судя по тому, как изложен в приговорах крестьянский запрос – поселиться в станице, приписавшись к ближайшему крестьянскому обществу, – крестьяне и сами не претендовали на то, чтобы перейти в казачье сословие. Они хотели остаться крестьянами – но неполноценность крестьянского статуса на казачьих землях стала для них, давно забывших крепостное право, неприятной неожиданностью. Плата за арендуемую чужую землю в глазах людей, прибывших из малоземельных мест, должна была выглядеть естественной. Но необходимость платить ежегодный взнос за то, за что в Европейской России после 1861 года никому не платили, смахивает уже на ущемление личных прав.
И.К. Айвазовский. Во время жатвы на Украине. 1883.
Итак, крестьяне, борясь за свою правоту, ссылались на данные им (за деньги) приговоры. Казаки этих приговоров не отрицали, но трактовали по-своему. Непосредственный предмет борьбы – не право причисления, а плата за землю и – прежде всего – посаженная плата за землю под домами. Сопоставление приговоров с законами показывает, что казаки правы, а переселенцы просто не знают казачьих законов. Судя по приговорам, казаки отнюдь не собирались давать переселенцам равные права. Но пустили их жить, видимо, из-за освобождения места после ликвидации линии. Это быстро выяснилось, и уже в 1875 разгорелось столкновение, которое Н.Г. Казнаков как поклонник крестьянского освоения, а не казачьего, разрешил посредством льготы для крестьян.
Примечания.
[7] ПСЗ-2. Т. 43. Отд. 1. СПб, 1873. С. 473–474. № 45785. "О дозволении русским подданным не войскового сословия селиться и приобретать собственность в землях казачьих войск".
[8] Старо-Юрьевская и Юрьевская – это разные названия одной и той же волости Козловского уезда Тамбовской губ. Переселенцы 1875 г. пришли по стопам своих соседей по волости.
[9] Фрагмент карты Тамбовской губ. 1911 г. [Интернет-ресурс] http://www.retromap.ru/mapster.php?right=14191112&coord=52.735954,41.440875 [Открытый доступ; последняя проверка: 30 марта 2017 г.]
[10] ПСЗ-2. Т. 45. Отд. 1. СПб, 1874. С. 619. № 48354 ("Положение об общественном управлении в казачьих войсках").
[11] Остафьев В.А. Землевладение и земледелие Сибирского казачьего войска // Труды Императорского Вольного экономического общества. Спб, 1897. Т. 2. Кн. 4. Авторский оттиск. С. 30–31