Писарю Лебедкину удалось зацепить приезжего чиновника за живое. Уже через день после получения переселенческой жалобы, 11 октября 1885 г., А. Васильков затребовал из губернского правления дело о ново-тырышкинском столкновении (документ № 40. Л. 91). Очевидно, упоминаний переселенцев о своих жалобах местным властями ему хватило, чтобы быть уверенным в наличии такого дела.

Вмешательство столичного чиновника до глубины души возмутило томскую чиновную братию. "Я не могу послать дела. Если хочет извлечь сведения, пусть пожалует в канцелярию" – написал губернский секретарь В.Архипов на поле документа, полученного от Василькова. В этом духе и был составлен черновик краткого официального ответа (документ № 41). Прежде чем превратиться в документ, текст стал ещё короче. По размышлении автор понял, что ведь Васильков может и пожаловать – и таким образом всё-таки получит искомое. Приглашение в канцелярию "для извлечения необходимых сведений" было вычеркнуто, отказ получился сухим и безоговорочным (л. 92–92 об.). Впрочем, томичи постарались соблюсти любезность. Вместо первоначально предполагавшейся формулировки "дело <...> не может быть прислано" в окончательной редакции сказано: "дело <...> Канцелярия не может прислать". В этой формуле заложен намёк на то, что причина отказа – не нежелание, но техническая невозможность (мы, мол, и рады бы, да не положено из канцелярии дела выносить).

Васильков взял тайм-аут почти на месяц (то ли на размышление, то ли на обсуждение с центром) и отвечал (документ № 42) тоже с намёком. "Во избежание дальнейшего промедления в разрешении поступивших ко мне <...> прошений, в которых они [переселенцы. – авт.] просят о представлении их ходатайства <...> на благоусмотрение Господина Министра Внутренних дел или на высочайшее Его Императорского Величества благовоззрение <...> имею честь покорнейше просить Томский Губернский Совет по крестьянским делам сообщить мне, по возможности в непродолжительном времени, сведения о настоящем положении дела <...> и свое заключение по поданным мне ими прошениям, для представления такового вместе с прошениями в Министерство Внутренних Дел" (л. 109-109 об.). В шахматной партии, затеянной томичами против столичного чиновника, они получили шах: угрозу передачи дела как минимум (!) министру с непредсказуемым (и наверняка неблагожелательным) комментарием посредника (Василькова).

Первым побуждением сотрудников губернского правления было отклонить требование Василькова по формальным основаниям. Читаем помету на поле его отношения: "Доложить инструкцию Мин[истерст]ва г. Василькову: насколько входят в круг его занятий заботы о причислении и улажении отношений давно водворившихся в Сибири переселенцев с коренными обывателями".

Критическое изучение этой инструкции (документ № 19), как казалось поначалу, давало основания для отказа. Напротив слов о "содействии переселенцам, идущим через Томскую губернию или водворяющимся там", на полях помечено: "но не водворившимся" (л. 110). Но по мере того, как обладатели простого и голубого карандашей вчитывались в текст, оставляя многочисленные пометы, их надежды таяли. Становилось ясно: инструкция стремится отнюдь не ограничить полномочия чиновника, но напротив, расширить их. Между прочим упоминалось и право участия в заседаниях Губернского совета. Именно этот путь и решили использовать томичи, убедившись в невозможности грубо отстранить Василькова от ново-тырышкинского дела. Итоговая резолюция гласит: "Полагаю обсудить это дело в Совете при участии Г. Василькова" (л. 109).

Губернатором в это время, за смертью И.И. Красовского, был уже А.Ф. Анисьин. Как раз с октября 1885 г. он вступил в управление губернией. Впрочем, перевод в Сибирь из Курска, видимо, не порадовал новоявленного губернатора, и он уже в феврале 1887 г. нашёл возможность вернуться в Европу (Вологда). В промежутке же управлением губернией занимался в основном Н.Н. Петухов.

Что происходило на том заседании Губернского совета, куда приглашали чиновника Василькова, мы не знаем. Знаем итог: два месяца спустя А. Васильков, в виду предстоящего обсуждения ново-тырышкинского дела в губернском совете, передал в губернское правление подлинники сентябрьских жалоб, которые не так давно грозился переслать в столицу (документ № 43). Очевидно, на том обсуждении, к которому отсылает нас резолюция с листа 109, томичам удалось убедить Василькова в правильности своей линии. Жалоба крестьян на начальника, как обычно, была передана тому, на кого жаловались.