После разделения участков прирезки были произведены не только к Гнадендорфу, но и к участку Карасук. Это вызвало недовольство старожилов Белоярского и Мало-Телекского сельских обществ, которые составили общественные приговоры (18 октября и 1 ноября 1909 г. соответственно) с требованием возврата отрезков. Интересно, что в обоих случаях в пользу Карасука были отрезаны покосы. Крестьяне дер. Малый Телек обосновывали необходимость возврата тем, что они планируют допринять в своё общество 48 душ, а также тем, что покосы были орошаемые, и крестьянами было вложено немало труда, чтобы создать мочажную (оросительную) систему[1]. Крестьяне с. Белоярского обосновывали свои требования аналогично: они указывали на экономические потери от передачи покосов: «новая межа не только лишила наше общество сенокоса в 200 копен …сделала бесплодной и остальную часть орошаемого луга, с которого снимается ежегодно более 1500 копен сена, что если перевести на деньги составляет 500-600 р. ежегодного убытка»[2]. Кроме того, в надел Карасуку отошла запруда, которую жители Карасука намеревались разрушить. Таким образом, мотивировка требований немцев-колонистов и сибирских старожилов явно отличается: если первые апеллируют к верноподданническим чувствам, а также описывают бедственность своего положения на уч. Серебряный Ключ, то вторые строят обоснование в основном на экономических мотивах и требованиях справедливости по отношению к себе. Они требовали возвращение «искусственного мочага, существующего у нас около сорока лет и потребовавшего довольно крупную затрату на восстановление таковой и приведение луговой местности в надлежащий вид, каковых затрат немало так же требовалось ежегодно и последнее время»[3]. Вместе с тем, в прошениях немцев и сибиряков есть и общие мотивы – это уважительное отношение к труду.

Прошение крестьян с. Белоярское было поддержано крестьянским начальником 2-го участка Минусинского уезда Головачёвым. Из его донесения становится ясно, что главным камнем преткновения была не только отрезанная площадь, сколько плотина. Переселенцы считали, что плотина загрязняет окружающие воды и почвы («образовался перед поселком Карасук зловонный пруд, благодаря сернистым ключам по берегу речки Карасук»[4]), и поэтому собирались её разобрать. Старожилам же плотина была нужна для орошения покосов. Крестьянский начальник посчитал обвинения в загрязнении почвы необоснованными. С его мнением категорически не согласился заведующий переселением и землеустройством в губернии В.Ю. Григорьев. Основываясь на данных исследования гидротехника Переселенческого управления Петровского, он доказывал, что пруд действительно имеет загрязняющее значение для окружающей среды и его необходимо уничтожить «как главную причину загрязнения почвы и загнивания воды в долине названной речки»[5].

Село Накрачинское. Склад сена

Таким образом, среди местных властей произошло разделение: крестьянский начальник поддерживал старожилов, а переселенческий чиновник – переселенцев. Мотивация позиции первого неизвестна. Что же касается второго, то, как было указано выше, переселенческие чиновники всю создавшую ситуацию пытались решить за счёт старожилов, поэтому позиция Григорьева представляется последовательной. Вероятно, играла свою определённая узость мышления представителей разных ведомств: переселенческие чиновники заботились о переселенцах, крестьянские начальники – о старожилах. Подобная узость существовала не только на низовом уровне, но и в рядах высшей бюрократии[6].

Общее присутствие Енисейского губернского управления, рассмотрев 20 мая 1910 г.  прошения старожилов, приняло решение отказать обоим сельским обществам[7]. Особое внимание было обращено на плотину с. Белоярского: Общее присутствие постановило её разобрать[8]. Таким образом, губернская власть в очередной раз приняла точку зрения переселенческих чиновников. Вместе с тем нельзя не отметить, что аргументация Григорьева в данном споре была значительно более обоснованной, чем позиция Головачёва, поскольку опиралась на научные данные. Этот пример демонстрирует подход переселенческого управления к работе: научная обоснованность, грамотность и компетентность. Эти качества уже получали высокую оценку в научной литературе[9].

Вместе с тем, было бы ошибкой утверждать, что переселенческие чиновники и губернская власть всегда безоговорочно поддерживали переселенцев. Прошение Гнадендорфцев о возвращении 15-десятинной нормы было отклонено Общим присутствием в том же заседании[10].

Примечания.

[1] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1219. Л.8 об. – 9.
[2] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1211. Л.6 об.
[3] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1219. Л.8.
[4] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1211. Л.4 об.
[5] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1211. Л.2.
[6] Соловьёв К.А. Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна. М., 2017. С.197-201.
[7] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1219. Л. 13-15; 18; 8-11об.
[8] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1211. Л.11-11 об.
[9] Ремнев А. В. Колонизация Азиатской России: имперские и национальные сценарии второй половины XIX – начала XX века / А. В. Ремнев, Н. Г. Суворова. – Омск, 2013. С.94.
[10] ГАКК. Ф.595. Оп.39. Д.1219. Л.15.